Жил в старые времена у нас в городе известный промышленник по фамилии Балыгин. Имел он стекольные заводы, делал железные шары и держал слоновий цирк. Дела шли у него совсем хорошо и, как-то раз, пригласили господина Балыгина в Париж на выставку. А кроме выставки сводили его в музеон и на вернисаж. И до того Балыгину это дело понравилось, что решил он и у себя картины выставлять. Да только как цены прознал, опешил слегка.
А парижские знакомцы ему со смехом посоветовали:
— Сходи, шарами, на набережную, да прикупи у молодых клошаров картинок. Дешево выйдет и сердито.
Балыгин ногой топнул, и в сердцах скупил весь набор картин и полотен. Привез их в наш город и свой особняк под коллекцию отдал. А особняк у него был на центральной площади у вокзала. Два этажа вверх, два вниз да ко всему и сад с фонтанами. Развесил он все добро по стенам, а одно маловато.
Подумал, подумал да еще у скульпторов местных за недорого работ прикупил. На первом этаже статуи у него стояли, а на втором картины глаз радовали. Балыгин повелел на входе » Музей » написать и простой люд за так пускать, а с сословных брал за вход пятак. Денег у него и без того водилось, и пятаки те он жертвовал на школу для бедных.
Местные купцы по началу в Губернском собрании потешались над ним:
— Ой, батенька, да провели тя хранцузы твои округ пальца! Продали мазни, а ты и рад! Лучше бы кабак винный открыл с девицами, или там синематограф какой с тапером.
А Балыгин глядел на них без злобы и говорил:
— Коль Бог вас искусством обошел, так и быть по сему. Может дети ваши уму разуму наберутся. А на вас музы крест уже поставили! Рожи ваши посадские, срамныя!
Но время шло и потихоньку пошла про музей городской молва сначала до губернской столицы, а после и до самого Петербурху слух дошел. Стали к Балыгину приезжать всякие люди искусства на плэнеры. А между дел, то совет спросят, а то и работу подарят. И начали господина Балыгина величать уважительно — Меценатом.
За временем и второй музей он открыл и студию и училище изящных искусств. А спустя сто лет решили картины да скульптуры оценить у заграничных ценителей. Да когда считать закончили, сто нулей после запятой случилось в цене его коллекции.
И не забыть бы сказать, что подводный пневматический трамвай тоже на его средства открыли. Но это уже совсем другая история