Один раз я сидел и никого не трогал. А потом ко мне пришел Рыба. Я посмотрел на него и спросил:
— Ты кто таков?
— А Рыба Кукуй.
— А! — сказал я — тогда хорошо.
Рыба Кукуй стал чавкать и пускать пузыри. Я посмотрел на пузыри Рыбы Кукуя и сказал:
— Ты пускаешь пузыри.
— Знаю — ответил Рыба — это непроизвольно.
— Что непроизвольно? — спросил я Рыбу.
— Непроизвольно, то что не производиться и не выпускается — сказал Рыба Кукуй.
Я не понял, что не выпускается и спросил:
— А что не выпускается — то?
— «Победа» — ответил мне Рыба Кукуй. «Победа» уже не выпускается.
— Жаль — сказал я.
— Жаль — согласился Рыба.
— А что еще не выпускается? — поинтересовался я у Рыбы.
— Остальное вроде все выпускается — ответил мне Рыба Кукуй.
Мимо нашей лавочки, по синему небу летел Давид Баунфишер со своей женой Соней. Я посмотрел на Давида и крикнул:
— Эй, Давид, ты куда летишь?
— В Витебск! — крикнул мне в ответ Давид.
— А откуда? — крикнул ему Рыба Кукуй.
— Из Витебска! — ответила нам его жена Соня.
Я посмотрел на Рыбу Кукуй и спросил:
— А тебе случайно не надо в Витебск?
— Нет — ответил Рыба — я жду купца Балыгина, что бы отправиться с ним в Палестину.
— Зачем тебе в Палестину? — удивился я.
— Мне это без надобности, а Балыгин продает там старые подковы.
— И как, хорошо идут?
— Кто? — уточнил Рыба Кукуй.
— Подковы.
— Три рубля пара, оптом дешевле.
— Нормально — присвистнул я, прикидывая в уме размах сделки.
В этот момент из за гор показался сам купец Балыгин в красных шароварах и в вязаном свитере, верхом на черном мерине по кличке Матиска. Балыгин сделал три круга по двору, потому что Матиска никак не желал останавливаться. Тогда купец Балыгин плюнул в сердцах и чертыхнувшись нажал на красную кнопку на седле своего коня. Седло свистнуло и свалилось на землю вместе в седоком. Когда седло достигло земли у него выросли маленькие ножки, вроде как у сколопендры, которые быстро-быстро перебирая своими коготками довезли его до лавочки на которой сидели мы с Рыбой. Купец Балыгин надел вторые пенсне поверх первых и спросил:
— Кто такие?
— Я Митя — сказал я.
— А я Рыба Кукуй — ответил Рыба Кукуй.
— Ага — сказал купец и нацепил третьи пенсне. Потом он покопался в кармане и вытащил оттуда медовый пряник.
— На! — сказал Балыгин и протянул мне пряник.
— Спасибо! — поблагодарил я купца.
— Ага! — опять сказал Балыгин
Потом он вытащил огромный кожаный мешок и сказал Рыбе:
— Полезай.
Рыба Кукуй вильнул хвостом и исчез в мешке.
— Ну всё — сказал купец, и протянул мне на прощание медный пятак.
— Спасибо! — опять поблагодарил я его.
— Пожалуйста. Пойди купи пилу и спили себе бороду. Волосы сдашь мне под роспись.
— Хорошо — ответил я Балыгину.
— Ну давай, мы в Палестину, на следующий год ждите с гостинцами.
Потом купец Балыгин пришпорил седло и взлетев в небо, полетел догонять Давида и его жену Соню. Я хотел было крикнуть, что они летят не в Палестину, а в Витебск, но императрица Екатерина Вторая с медного пятака сказала мне строго:
— Что барам в радость, холопам в раздумья! Сирый умишком, белого не разумеет!
После этого она притопнула каблуками и ушла за реверс монеты. А я остался сидеть и смотреть, как таджики тянут дохлого слона на помойку.
